23.02.2022

Автор інтерв’ю: Віталій Баранник

ВИКТОР ПОПОВ: «Любая пьеса, поставленная в театре – это всегда про сегодня»

25 февраля на Новой сцене Театра им. Леси Украинки состоится премьера комедии «На всю катушку» по пьесе известного американского драматурга Нила Саймона. Действие спектакля разворачивается в США в начале 60-х годов, когда американцы серьезно верили в возможность ядерного конфликта с СССР и старались жить «на всю катушку», пока не началась война. О том, прочему именно эту пьесу он решил поставить в нашем театре, о том, почему готов доверять главные роли молодым артистам и чем эта комедия может быть интересна современному зрителю,  в интервью нашей газете согласился рассказать режиссер-постановщик спектакля, заслуженный деятель искусств Украины Виктор Васильевич Попов.
– Виктор Васильевич, скажите, почему именно Нил Саймон и почему именно эта пьеса?
– Любая пьеса в театре тогда начинает превращаться в спектакль, когда есть актерский состав для ее реализации. Как бы режиссер что-то там не изобретал, что-то там не придумывал, но если в театре есть актеры, которые на его взгляд могут сыграть соответствующие роли, только тогда пьеса «зачисляется» в репертуар. Я считаю, что на эту пьесу у меня очень хороший актерский состав. Особенность этого спектакля в том, что в нем есть три поколения актеров: старшее – по сюжету это папа и мама двух братьев, а также «средняя» и «младшая» группа – соответственно: сыновья и их девушки. Вот сыновей играют как раз недавно принятые в театр молодые актеры, которым, едва исполнилось 20 лет и это их первые большие роли в этом театре. Для меня очень любопытно наблюдать, как у них проходит процесс «усвоения» профессии непосредственно на площадке, на сцене театра.
– Но актерский состав, это все-таки ресурс, позволяющий, как вы говорите «превратить пьесу в спектакль». А почему Вами была выбрана именно пьеса Нила Саймона?
– С Нилом Саймоном у меня давняя любовь. Когда у меня в Запорожье был театр под названием «Жизнь», то третьей постановкой в этом театре была как раз постановка пьесы Нила Саймона «Заключенный Второй авеню». Но у нас этот спектакль тогда шел под названием «Блюз Второй авеню», поскольку господа актеры проявили настолько сильную любовь к материалу, а там были намеки на музыкальные хода, что, не будучи профессиональными музыкантами, они заиграли блюз. И фактически у меня это был трехактный спектакль, который продолжался 4 часа и 45 минут. Это не абсолютный рекорд для меня, но это был показатель. Я могу сказать, что это был почти «спектакль импровизация». Он очень зависел от того, где мы играли и с кем, какая публика сидит в зале: запорожская или фестивальная, а мы его и на фестивали возили. От этого даже немножко трансформировался сам стиль спектакля. Не удивительно, что после этого я полюбил творчество господина Нила Саймона. Да, Саймон – мой любимый драматург. Я этого не скрываю. Поэтому я и предложил для постановки в театре имени Леси Украинки пьесу Саймона которая бы устраивала и театр и мне бы самому была интересна. И хочу сказать спасибо главному режиссеру театра Сергею Анатольевичу Чулкову, который очень доверяет режиссерам, которые работают в этом театре. Он поддержал меня и одобрил эту идею.
– Судя по тому, что сравнительно недавно Сергей Анатольевич Чулков поставил по пьесе Нила Саймона спектакль «Женщины Джейка», то можно предположить, что Саймон не только Ваш любимый драматург. И это тоже сыграло свою роль, что он одобрил Ваш выбор.
– Конечно. И то, что в театре за короткое время поставлены два спектакля по пьесам Саймона – это не случайно. Потому что время идет, а хороших драматургов больше не становится. Что касается Саймона, то он официально считается одним из самых выдающихся драматургов 20-го столетия. Он получил больше номинаций на премии «Оскар» и «Тони», чем любой другой писатель и стал единственным живым драматургом, в честь которого был назван театр. Это, не считая целой кучи других всевозможных наград и премий. То есть ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что Саймон – это действительно величина мирового масштаба.
– Довольно часто хорошие пьесы, но написанные достаточно давно, при постановке сейчас «осовремениваются» режиссерами. Герои и история переносятся через десятилетия и помещаются в привычный нам мир интернета, смартфонов и социальных сетей. Вы же в своем спектакле оставили как раз тот временной период, начало 60-х годов прошлого века, который и был изначально описан Саймоном. Это своеобразная дань уважения Мастеру или эта эпоха Вам чем-то лично близка? И чем эта история может быть интересна современным зрителям?
– Конечно мне эта эпоха близка. Потому что 1962 год, который у нас отмечен, как время действия пьесы, это время, когда я делал первые шаги в жизни. То есть что-то личное с этим временем связано. Но, с другой стороны, ни одна пьеса, которая «идет в работу», не бывает случайной. Это факт. Вначале я этого даже не подозревал, но вдруг время повернулось так, что сегодняшние реалии совпали с реалиями 1962 года в мире. Сегодняшнюю ситуацию вокруг в Украины все чаще называют в СМИ самым серьезным противостоянием между Востоком и Западом со времен Карибского кризиса, который был как раз в 1962 году. И смысл пьесы как раз в том, что там молодое поколение американцев пытается жить «на всю катушку», потому что объявлено, что Третья мировая война неизбежна, все погибнут, поэтому каждый прожитый день должен быть «днем счастья». Дальше эта ситуация «рассасывается» и через некоторое время главный герой, молодой человек по имени Алан, начинает воспринимать жизнь такой, какая она есть, а не как сплошной праздник. Он решает прожить жизнь достойного человека, который должен реализовать свои глобальные цели – оставить после себя что-то, а не просто прожигать свои дни в праздности и веселье. Вот эти параллели, которые возникли в процессе работы, они для меня очень важны. Поэтому любая пьеса, поставленная в театре, классическая или неклассическая, – это всегда отражение нашей сегодняшней жизни. И любой спектакль – это про сегодня и про нас. Мне совершенно не нужно «осовременивать» Саймона, поскольку взаимоотношения главных героев пьесы: детей и родителей, братьев и их девушек – они ничем особо не отличаются от сегодняшних. Также родители беспокоятся о своих чадах, также дети хотят уйти от родителей и вкусить свободы, также девушки пытаются женить на себе хороших мальчиков. Ничего не меняется. Поэтому тут просто нечего осовременивать.
– Но это комедия? А то вы перечислили извечные проблемы в семье, которые актуальны в любое время. Неужели это будет смешно?
– Да, я надеюсь, что это получится комедия. Ведь что такое комедия, как не решение тех же проблем, только в другом жанре. В комедии решаются те же извечные проблемы, что и в драме: семья, дети и половой вопрос. Тут никуда не денешься. Все это у Саймона присутствует.
– И половой вопрос тоже?
– А как же! Там есть сцена обучения старшим братом младшего искусству общения с девушками. И в этом есть немало комичного…
– В самом начале Вы сказали, что в спектакле задействованы молодые актеры, для которых это фактические первая большая роль в театре. Вы часто доверяете начинающим актерам главные роли в своих спектаклях?
– Я – да. Но если смотреть по другим театрам, то в большинстве из них такое не практикуется – там молодые должны дозреть на второстепенных ролях. Но тут еще много зависит от самого актера. Если человек себя изначально заявляет, как труженик, то к нему и отношение другое. С талантом там нужно уже разбираться по ходу. Есть люди, которые приходят в театр после училища и ждут, что с ними что-то режиссеры будут делать. А есть, наоборот, которые не ждут и сами себя предлагают: «Вот я могу это и это, и это». И в этом случае взаимный обмен творческими энергиями дает некий результат. Поэтому тут нет единого шаблона. Это все индивидуально. И нельзя сказать, что все молодые актеры с ходу получают главные роли или, наоборот, не получают.
– Но Вы лично почему любите работать с молодыми актерами?
– Я же сам в режиссуру пришёл из актерского состава… И для меня всегда важен диалог с актерами, поскольку моя актерская судьба сложилась в общем-то удачно, у меня всегда были интересные отношения с режиссерами. Может быть я и в режиссуру пошёл потому, что мне хотелось, чтобы эти доверительные взаимоотношения «актер – режиссер» всегда присутствовали в театре.  То есть мы делаем спектакль не на конвейере – это результат некоей командной работы. Поэтому если актер только приходит после училища и только подозревает, как и чем живет театр, то мне любопытно передать ему некий собственный опыт. Показать ему, что вообще-то работа по созданию спектакля, это не просто выполнение им каких-то своих функциональных обязанностей, за которые он получает зарплату – это его жизнь. Я стараюсь им подсказать как можно наладить жизнь в театре без «травм». Потому что очень часто молодой актер попадает в некую «мясорубку». Но, слава Богу, не в этом театре. Я «пережил» несколько театров, я понимаю, как могут старшие поколения из каких-то своих собственных побуждений устраивать «дедовщину». Чего греха таить – это довольно распространенная практика. Мне нравится, что в этом театре дают возможность молодежи окрепнуть на вот таких серьезных работах. И если у молодого актера или актрисы хватит ума, характера и такта «не возноситься» после того, как они сделают свою роль на «отлично», то тогда есть шанс, что у них в театре сложится судьба. Поэтому для меня работа с молодыми, это какой-то своеобразный экзамен – смогу ли я передать им то, о чем я сам мечтаю, чтобы это было в театре. Некая преемственность, некое уважение к старшему поколению… В нашей творческой группе все это присутствует. Ирина Чваркова и Олег Ермоленко, которые играют маму и папу в спектакле, это настоящие корифеи театра. И молодому поколению есть чему у них поучиться. Ирина Павловна каждую репетицию чудит, потому что она быстро овладела рисунком роли и молодому составу нужно было активизировать себя, чтобы «подтянуться» и вступить в правильный игровой диалог. Как это у нас получилось и какой спектакль мы сделали – судить будут зрители. Но мне работать с этой командой было очень интересно. А это одна из главных составляющих успеха.
Кстати, в этом спектакле еще одна дебютантка. Это художник – постановщик Наталья Худич. Для нее это первый серьезный опыт в сценографии. Ей удалось воссоздать очень экономными средствами интерьер модной нью-йоркской квартиры того времени. Это не просто декорации на сцене в привычном понимании этого слова, а подлинная среда обитания, в которой предстоит жить актерам, а вместе с ними и зрителям.